Битва за Крым

Как не раз говаривал Владимир Ильич, из всех вопросов архиважнейший - "вопрос о земле". С незапамятных времен вокруг обладания землями бушевали страсти, выливавшиеся в затяжные конфликты, в кровопролитные войны. Перефразируя слова известного булгаковского персонажа, "народы испортил земельный вопрос". Как и в древности, ни один народ, ни один этнос не готов смириться с потерей территорий, которые он считает своими, данные ему Богом или приобретенные по праву сильного. Так было, так есть, так будет всегда. В Крыму очередное "обострение" в связи с выступлениями части крымскотатарской общины. Митинги, новые требования, суды, снос спецназом палаточного городка в Симферополе. Тактика самозахватов земель, практикуемая в последние годы КТО, приносит свои весомые результаты. Померанчевая власть либо косвенно потакает деятелям КТО, либо предпочитает смотреть на происходящее сквозь пальцы. Русскоязычные крымчане тоже пока не силах что-либо противопоставить хорошо организованным акциям "коренного населения". Последующие этапы "битвы за Крым", как можно предположить, будут включать в себя настойчивые попытки КТО захватывать - при помощи уже испытанной тактики - земли уже не в степной части Крыма, но "застолбить" самые "лакомые куски" - земельные участки в прибрежной зоне ЮБК, стоимость которых достигает десятков тысяч долларов за сотку. В свое время, работая над романом "Русские идут", я предполагал, что нечто подобное будет происходить в самом ближайшем будущем. Сейчас, похоже, это время настало. Под катом отрывок из книги.

Г Л А В А 6


ЧЕМОДАН, ВОКЗАЛ, РОССИЯ

Автономная Республика Крым.
Чартерный самолет подрулил после посадки не к новому павильону, а к частному терминалу местной авиакомпании «Крым».
Рейндж, продремавший на концевых креслах салона почти весь полет, отстегнул ремень. Сладко зевнул, потянулся, закинул в рот сразу пару мятных таблеток. После чего неспешно надел пальто, взял с соседнего кресла свою дорожную сумку и поплелся вслед за Ларисой и бдительно опекающим ее молчаливым крепышом к выходу.
- Добро пожаловать в солнечный Крым, - прощебетала на прощание стюардесса. – Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании! Приятного вам отдыха, господа... ...Пара джипов проехала по трассе мимо поворота на Балаклаву (или, как говорят иногда местные – Бабаклава). Мокрушин неплохо знал эти края: в молодости раза три или четыре отдыхал в Крыму с компанией, ну а в последние несколько лет случалось бывать здесь лишь по служебной надобности. По обе стороны трассы мелькают мелкоэтажные строения, автозаправки, заведения общепита с разноцветными рекламными щитами... Миновали, на подьем, Байдарские ворота, откуда в погожие дни открывается великолепный вид на море и на знаменитую форосскую церковь, расположенную на отвесной скале...
- Лариса Аркадьевна, дорога в урочище полностью перекрыта, - сказал водитель, у которого, как и у самой Венглинской, к ушной раковине была прикреплена скобка «переговорника». – Что будем делать?
- Что, совсем не проехать? – спросила Лариса то ли у водителя, то ли у старшего охраны, который находится в следующем впереди их джипе «ниссане» и тоже пребывает у нее на связи. – Человек триста собралось, говорите?.. Продолжаем движение! Но только аккуратно, без «эксцессов»...
Пара внедорожников стали притормаживать в виду обзорной площадки и расположенных по обе стороны дороги кафешек. Возле которых, кстати,
там и сям припарковано не менее трех десятков разнокалиберных тачек, а также с полдюжины потрепанных плохими дорогами и временем автобусов «Икарус» и «ЛАЗ»...
Рейндж, которому происходящее нравилось все меньше и меньше, заметил на обочине цепочку людей. Двое «пикетчиков» стали активно размахивать флагами. Один стяг, насколько Рейндж успел рассмотреть, представляет из себя полотнище ярко-голубого цвета, с изображенной в левом верхнем угду стилизованной буквой «Т» желтого цвета. Другой – ядовито-зеленого окраса с изображением полумесяца, смахивающего на секущий воздух кривой турецкий ятаган...
Остальные манифестанты бодро взметнули над головами плакаты: частью нарисованные на листах фанеры, частью исписанные краской лоскуты материи, смахивающие на простыни. Обычный, надо сказать, набор лозунгов, не сильно удививший тех, кто наблюдал за происходящим из окон следовавших по трассе машин. «ВЕРНИТЕ НАШИ ЗЕМЛИ!», «КРЫМ – НАШ!!», «ВОРЫ И ОЛИГАРХИ - УБИРАЙТЕСЬ ВОН!»... Последним же промелькнул плакат, чье содержание давно уже примелькалось на территориях большинства бывших союзных республик: «ЧЕМОДАН ВОКЗАЛ РОССИЯ!»...
На этой развилке к двум джипам присоединился третий, - еще один «ниссан», но не черного, как передовой, а сталисто-серого окраса (он пристроился замыкающим в их небольшой колонне). Там же, неподалеку от поворота, застыли два милицейских «уазика»; но самих местных ментов возле служебного транспорта не наблюдается. Мощные внедорожники один за другим свернули на единственную асфальтированную дорогу, ниспадающую серпантином от трассы к урочищу Ласпи и к расположенным ближе к береговой черте корпусам домов отдыха и пансионатов...
Проехали они этой дорогой недалеко: уже в паре сотен метров от развилки передовой «ниссан» уткнулся в непреодолимое, кажется, препятствие: путь к бухте был перекрыт развернутыми поперек дороги двумя «газелями», возле которых собралась довольно многочисленная и весьма агрессивно настроенная людская толпа... Не прошло и минуты, как все три внедорожника, которые посмели сунуться в урочище, оказались окружены орущей, яростно жестикулирующей массовкой. Примерно две трети этой
толпы составляют женщины и подростки, но хватает и молодых парней, в возрасте от двадцати и старше, одетых большей частью в дешевые турецкие
кожанки, с натянутыми по самые брови вязанными шапочками...
«Ну не е...ты ли?! – выругался про себя Мокрушин (адресуясь к «своим», а не к собравшимся здесь аборигенам). – Вот куда, спрашивается, прут?! Давно п...лей не получали?! Здесь хоть и не Кавказ, но башку ведь могут и тут проломить!..»
У охраны, правда, имеется табельное оружие. Но хрена ли ты сделаешь, когда на тебя надвигается бешенное людское стадо?! Затопчут, блин...
Тем временем - как и предполагал Мокрушин - события стали принимать довольно драматичные очертания.
Водитель передового «ниссана» принялся истошно сигналить, требуя, чтобы организаторы этой акции растащили в стороны «газели» и освободили проход. Даже в салоне «лендровера» было хорошо слышно, как ответно, еще мощней и еще яростней загудела, забурлила, закипая, живая стена, преградившая им проезд к цели... Что там они орут, эти люди, разобрать практически невозможно. Над импровизированной баррикадой взвилось уже знакомое знамя с желтой буквой «Т» на голубом фоне; несколько молодых людей взобрались на крыши микроавтобусов и стали что-то скандировать, явно «заводя» это и без того неспокойное сборище...
В передовой джип – из которого наружу так никто и не высунул носа (а может, не было такой команды) – со всех сторон, кажется, полетели камни!
Один из булыжников, довольно увесистый, угодил в заднее стекло «ниссана», которое, хотя и выдержало удар, покрылось в этом месте паутинкой трещин. Кто-то из парней принялся дубасить по корме джипа отрезком арматуры - он несколькими ударами расколошматил фары и «добил» заднее стекло, котороее ссыпалось вовнутрь... Рейндж обернулся и глянул в заднее стекло: группа крымскотатарского молодняка облепила со всех сторон замыкающий джип... И вот уже они принялась мерно, дружно его раскачивать, как-будто намеревались поставить тяжелый внедорожник сначала на боковину, а потом вообще столкнуть джип с тремя сидящими там охранниками под каменистый откос... Тут же к боковому стеклу, с его, Рейнджа, стороны, прижалась чья-то ощеренная в недоброй ухмылке небритая рожа! У Мокрушина промелькнула мысль, что дело может закончиться избиением... а то и «киднэпингом»! Дверцы заперты изнутри, но эти молодчики ведь способны рассадить камнями стекла и вытащить пассажиров из джипа... При таком повороте событий, кстати, и самой госпоже Венглинской может не поздоровиться!
Поддавшись инстинктам, он схватил сидящую рядом женщину за плечи и попытался нагнуть ее голову вниз – это минимальная защита на случай, если в дело вступят «камнеметатели»!.. Но она вдруг - с неожиданной силой -сбросила его руку с плеча и следом сердито сказала:
- Вы что, с ума сошли?! Что это вы себе позволяете?!!
- Пригнитесь! – рявкнул Рейндж. - Сами вы... сумасшедшая!!
Лариса, чуть отстранившись, повернула к нему голову и та-а-ак сверкнула глазами, что от этой вспышки, кажется, можно было бы и прикурить...
- Успокойтесь! – в ее тоне прозвучали нотки приказа. – Где ваши выдержка и хладнокровие?! Вы что, не видите, что это – перфоманс!! Это... это всего лишь постановочный спектакль! Дошло до вас, наконец?! А теперь помолчите минуту... мне надо сделать звонок!
Она поправила дужку микрофона, после чего набрала на мобиле какой-то номер. Очевидно, ее звонка ожидали, потому что говорить она стала почти сразу, как только завершила набор.
- Селям алейкум, уважаемый Исмет! Это Венглинская...
- Селям, Лариса! – отозвался в ее наушнике мужской голос. – Рад тебя слышать, уважаемая. Какими судьбами в наших краях?
- Значит так, Исмет. У меня нет времени на составление дипломатических фраз, поэтому буду говорит прямо! Или ты немедленно убираешь свою «массовку», или...
- Лариса, как можно так плохо обо мне думать? – в мужском голосе послышались почти искренние нотки удивления. – Что случилось? Какая
«массовка»? Скажи... я могу тебе чем-то помочь?
- Все, Исмет, с меня хватит, - заявила своему собеседнику Венглинская. – Я рассчитывала, что мы встретимся и все обсудим... как деловые люди! Ты же прекрасно знаешь, от чьего имени я говорю?! Я тебе тему по телефону обозначила? И что я вижу?! Может, мне стоит поискать д р у г и х людей, с кем можно спокойно договориться? Без всех этих... напрягов?!
- Подожди, уважаемая Лариса Аркадьевна, не кипятись, да? Слушай...
- Нет, это ты меня послушай! Я тут видела у твоих людей плакаты... Ну, типа – «ЧЕМОДАН ВОКЗАЛ РОССИЯ». И еще про то, что мы - в о р ы! Ладно... Считай, что вы добились своего, Исмет! Вы тут баррикады надумали возводить... на нашей, кстати, территории?! Окей! Я возвращаюсь обратно в аэропорт! И пусть тут все стоит... дубом! Всё!! Алейкум селям, Исмет... следующего нашего предложения ты дождешься очень не скоро!!
Закончив разговор, Венглинская несколько секунд сидела молча, как-будто к чему-то прислушивалась или размышляла о чем-то, прежде чем принять важное решение.
- Надеюсь, никто не пострадал? – поинтересовалась она. - Поворачивайте на сто восемьдесят! Мы возвращаемся...
Еще прежде, чем водители джипов стали маневрировать на неширокой дороге, толпа вдруг раздалась в стороны, отступила от машин... Крики тоже стали затихать... И вот уже в урочище – как по мановению волшебной
палочки – установилась зыбкая тишина, нарушаемая лишь ревом движков разворачивающихся на выезд мощных внедорожников...
- А что ж украинские менты не вмешиваются в происходящее? – никому конкретно не адресуясь, сказал Мокрушин. – Это ж... чисто беспредел!
- Проплачены, - процедила Венглинская. – Да они бы только порадовались, если мы тут друг другу стали бы резать глотки...
Она подняла руку, предупреждая, чтобы он помолчал. Потом приняла звонок – теперь уже е й названивал сам Исмет Сайфутдинов, крупный по местным меркам предприниматель и - что совсем немаловажно - один из наиболее авторитетных деятелей крымского Меджлиса.
- Вообще-то так дела не делаются, - сказала Венглинская, выслушав собеседника. – Ладно, Исмет, я поняла. Будем считать, что обе стороны несколько погорячились... Гм... так ты здесь, рядом? Ну что ж, можем перекинуться словцом... отчего же нет?


Джипы припарковались в ряд возле одного из двух «татарских» кафе, расположенных вблизи развилки и обзорной площадки. Народ с плакатами и флагами к этому времени куда-то испарился. Примерно через минуту на площадку с трассы сьехал шестисотый «мерс». Захлопали дверцы машин;
Венглинская, коснувшись руки Мокрушина, сказала:
- Составьте мне компанию, ладно?
Водитель открыл дверцу с ее стороны. Он попытался было раскрыть зонт, но Венглинская посмотрела на подошедшего к ним Мокрушина и тот жестом попросил водителя передать зонт ему. Когда Рейндж раскрыл его, Венглинская взяла его под руку и негромко произнесла:
- Спасибо, Владимир Алексеевич, весьма любезно с вашей стороны.
Из двух джипов сопровождения резво вытряхнулись под моросящий дождик еще с полдюжины «бодигардов» - все в темных куртках, расстегнутых на груди, под которыми наметанный глаз без труда способен вычислить носимый в подмышечной кобуре ствол.
Из «шестисотого» - с заднего сидения – выбрался наружу чернявый мужчина лет примерно сорока, довольно плотного телосложения, одетый в кашемировое пальто и шляпу. У него тоже имелась охрана, - кажется, все его единородцы. Сайфутдинов что-то произнес на своем гортанном наречии, адресуясь своим, после чего, широко улыбаясь и даже как-то по-особенному радушно разведя руки, направился туда, где возле парапета обзорной площадки стояли Венглинская и ее нынешний спутник...
- Госпожа Венглинская... дорогая Лариса... – округлое лицо Сайфутдинова еще сильнее расплылось в улыбке (но глаза его – чернявые, цепкие, просвечивающие - как он ни старался изобразить радость, смотрели на
гостей тревожно и неспокойно). – Ну что же ты... разве так друзья поступают? Почему не прозвонила, не сказала, что собираешься л и ч н о посетить наш созданный самим Всевышним благословенный край? Я бы стол накрыл по такому счастливому поводу! И встретил бы тебя, как встречают самых дорогих гостей!
- Спасибо, Исмет, ты меня уже «встретил», - холодно отозвалась Венглинская. – Ты, наверное, забыл, о чем мы с тобой говорили по телефону? Или тебя смущает, что я – женщина? Может, тебе вера или ваши традиции не позволяют решать текущие вопросы со мной, с женщиной, и притом еще -«неверной»?
- Э-э-э... ну зачем же так?! – почти натурально возмутился местный делец. – Зачем такие слова говоришь?! У нас в Меджлис сейчас женщины тоже входят, да? Вот Юля... ну, ты знаешь, о ком я говорю. Недавно она к нам приезжала... Ну так мы просто а-а-атлично с ней контачим!
- Исмет, если тебе неприятно общение со мной, ты можешь подождать, пока тебе кого другого для переговоров пришлют!Сам знаешь, нам особо не горит... собственность со временем только растет в цене! Кстати, я ведь вас не познакомила? Это Исмет... предприниматель и член правления Меджлиса. А это - Владимир... эксперт и специалист... по самым разным вопросам.
Обошлось без рукопожатий. Исмет, уже успевший обследовать своими неспокойными глазами рослого, статного спутника этой непростой дамочки, наткнулся вдруг на его твердый и не слишком дружелюбный взгляд...
- Приятно познакомиться, Владимир...
- Селям, Исмет, - сухо сказал Мокрушин. – Не могу сказать, что мне пришелся по душе этот ваш «типа народный митинг»! Что это еще за дела?
- Это... урочище и заповедник Айя - наша родовая земля с древних времен! - крутой татарин тоже посуровел лицом. - Здесь могилы наших предков... А все эти отдыхающие... они тут только гадят!! Когда мы вернем себе эти земли, то в этих заповедных местах вновь воцарятся тишина и покой... Да будет так, как решит своей милостью Всевышний наш Аллах! Сил нет смотреть, как эти... пьянчуги из Севастополя и окрестных мест... и всякие туристы... пакостят и сквернословят на костях наших предков!..
Он кивнул в сторону склона, который весь, кажется, был усыпан битым стеклом, пустыми пластиковыми бутылками, обрывками бумажных и пластиковых упаковок, прочим неприглядным хламом и мусором...
- Исмет, прекрати ломать комедию, иначе ты останешься здесь, а мы поедем в аэропорт, - Венглинская скривила свои чуть подкрашенные «ланкомовской» помадой чувственные губы. – Обе «точки» – вот эти придорожные кафе – держат твои люди. И магазинчик напротив... он тоже –
ваш! Так что местность эту захламили не без вашего активного участия! Почему бы тебе не дать команду, чтобы это безобразие прекратилось? И чтобы кто-то из ваших постоянно следил тут за чистотой и порядком?!
- Лариса, ты не понимаешь...
- Я понимаю больше, чем ты думаешь, Исмет! – перебила она дельца. – Ваши люди сами подбросили в урочище какие-то кости, сами же их отрыли, а потом вы пытаетесь втереть властям про могилы предков и прочее! Вы нас что, за идиотов держите? Да мы судебным инстанциям... если потребуется... не только данные экспертов и историков предьявим, но и целый «камаз» древних человеских костей подгоним!.. Ближайший татарский аул был километрах в пятнадцати отсюда, это исторический факт! Или твои предки были мореплавателями и рыбаками? Ваши доводы просто смешны, а претензии на землю ничем не обоснованы!.. Кстати, раз уж зашла речь про экспертов...
Венглинская на какие-то мгновения отпустила руку Мокрушина и посмотрела на него как бы со стороны, так, как-будто и вправду хотела получить от него какие-то ценные умозаключения.
- Владимир, могу я у вас спросить?
- Да, конечно.
- Там, в урочище Ласпи... - она махнула рукой в направлении скрытых пеленой наползающего с моря - до которого отсюда было всего-то километров пять - тумана очертаний береговой линии Ласпинской бухты. - И еще в Батилимане... это все рядом... находится наша собственность!..
- Это очччень спорный вопрос! – недовольно заметил Сайфутдинов. – Тут надо разбираться... как такое могло вообще случиться!
- Это - выкупленные нашими коммерческими структурами обьекты, в которые мы уже вложили серьезные инвестиции,– продолжила Лариса. – И приватизированные нами земельные участки...
- Вы незаконно захватили почти все ласпинское урочище! – подал реплику Исмет. - И не хотите, не желаете уважать наши права, как коренного народа!!
- Так вот, Владимир, что я хотела у вас спросить, как... Как у весьма квалифицированного эксперта, – Венглинская, казалось, не слушала авторитетного крымского товарища и продолжала гнуть свою линию. – Что бы вы сделали, будь вы собственником и случись т а к о е, чему свидетелем вы сегодня были?
Рейндж криво усмехнулся.
- Сказать дипломатично?.. Или как бы я реально поступил?
- Да, каковы были бы ваши реальные действия? - Я бы пустил по дороге в урочище тяжелую технику! – жестко сказал Мокрушин. – За день бы нах... простите... Короче, зачистил бы всю принадлежащую мне территорию! Право собственности – священно! Разве не так?! Поэтому я дал бы добро на использование самых жестких мер!..
Полностью материал
http://sobolev-sv.livejournal.com/60160.html#cutid1